Недавно мне пришлось принять участие в одном пикантном деле. Вот его суть.
Надежда Б. подала в суд на Романа В. Она потребовала, во-первых, установить, что именно он является отцом ее ребенка. И, во-вторых, обязать Романа отдавать ей ¼ от всех своих доходов.
Доказательства отцовства оказались, на мой взгляд, слабоватыми.
То, что примерно за 9 месяцев до появления спорного ребенка стороны имели интимные отношения, подтвердила свидетельница. И она же уверила суд в том, что с другими мужчинами таких отношений Надежда не имела.
Понимает ли суд, что биологический отец — мужчина, от семени которого зачала женщина, и отец юридический — это совсем не одно и тоже? Очевидно, что понимает. Но это ничего не меняет. А суд не интересует, каким образом женщина добыла семя. И санкционировал ли мужчина зачатие. Закон же признает отцом того, от кого женщина зачала.
С какой целью сексуальные партнеры идут на интимную близость? Они это делают ради наслаждения, которое получают, удовлетворяя инстинкт продолжения рода. Это во всяком случае касается мужчин. А женщины иногда идут на интимную близость ради зачатия. Отсюда несколько риторических вопросов.
Может ли женщина стать матерью против своей воли? Нет, конечно. За исключением маловероятного случая, когда ее оплодотворили насильно, не дав прервать нежелательную беременность.
А как обстоит дело с мужчиной? Может ли он против своей воли стать отцом? Да кто же его, дурачка, спрашивать будет?!
Где выход? Он на поверхности. Нужно, чтобы содержание тех детей, которых женщины, как Надежда, решили родить без согласия биологических отцов, взяло на себя государство.
Но оно на это не пойдет. А зачем, если есть возможность, попирая волю биологических отцов, делать их отцами юридическими?!
Законно ли это? О, да, вполне законно! Но справедливо ли? Ни в малейшей степени!
Ефим Андурский
Свежие комментарии