Эту историю к разделу интимных можно было и не относить. Но факт, что происходила она в нашем бывшем Союзе, где секса, как известно, не было, заставил меня отнести ее к таковым.
…Тогда он, разумеется, еще не был моим дедом, а был главой большого семейства, отцом моего отца.
Разговорчивый, обаятельный, веселый, он играл на трофейном аккордеоне, с которым вернулся с войны невредимым, и всю жизнь директорствовал в сельской школе.
Дед у меня мужчина был еще тот. Сильный, высокий, мужественный. И не пропускал мимо себя ни одной юбки. А вдов после войны в белорусских селах хватало. Потому и был он у них нарасхват.
Надо сказать, хозяйка его, моя бабушка, каждые два года приносила в дом новое дитя. Но не обходил дед вниманием и тоскующих по мужской ласке вдов.
Как-то раз, пытаясь вырваться из-под пристального внимания супружницы, взял он с собой для прикрытия старшего сына — моего отца. Сказав, погуляй, сынок, я — сейчас, он зашел в одну из уцелевших изб и… задержался. Сын покрутился-покрутился, да и заглянул в наспех занавешенное окошко. О том, что там увидел, он рассказал спустя годы своей жене — моей матери, а она, в свою очередь, мне.
Парень с трудом понимал то, что происходило в хате. Его отец поочередно обихаживал сразу двух женщин! А они, стыдливо хихикая, целовали его в самые что ни на есть непотребные места. Обалдев от подсмотренного, парнишка рванул что есть мочи с места — рассказать обо всем матушке. И только у порога, переведя дух, сообразил: надо молчать. Ей и так тяжело. На полатях сопит Колька, годовалый Вовка ерзает на полу, а мамка… вскоре снова уйдет ненадолго и вернется с новым дитём.
…Не сказал ничего никому из восьми сестер и братьев старший дедов сын. Не признался и отцу. До последнего, как воды в рот набрал… Только крепко сжимал отцовскую руку, провожая в последний путь.
Свежие комментарии